Изнасилования во время Советской оккупации Польши в 1945 году

Перевод аглоязычной статьи Википедии Rape during the Soviet occupation of Poland

Все претензии победобесы могут предъявлять только к её авторам и многочисленным документально подтвержденным источникам.

Тема изнасилования во время советской оккупации Польши в конце Второй мировой войны в Европе отсутствовала в послевоенной историографии до распада Советского Союза, хотя документы той эпохи показывают, что проблема была серьезной как во время, так и после наступление советских войск против нацистской Германии в 1944–1945 гг.  Отсутствие исследований в течение почти полувека о масштабах сексуального насилия со стороны советских мужчин, пишет Кэтрин Джоллук,  усугублялось традиционными табу среди их жертв, которые были неспособны найти «голос, который позволил бы им открыто говорить «об их военном опыте», сохраняя при этом свое достоинство ». Джоанна Островска и Марчин Заремба из Польской академии наук написали, что изнасилования польских женщин достигли массовых масштабов во время зимнего наступления Красной армии в 1945 году.

Одним из факторов, способствующих эскалации сексуального насилия в отношении женщин во время оккупации Польши, было чувство безнаказанности со стороны отдельных советских подразделений, оставленных на произвол судьбы своим военным руководством. В поисках продовольствия и продовольствия, - писал д-р Януш Врубель из IPN, - мародерские солдаты сформировали банды, готовые открыть огонь (как в Jędrzejów). Домашний скот сгоняли, поля очищали от зерна без всякой компенсации, а польские дома грабили. В письме своему воеводу староста Лодзинского уезда предупредил, что разграбление товаров из магазинов и ферм часто сопровождается изнасилованием крестьянок, как в Залесье, Олехове, Феликсине и Хуте Шклана, не говоря уже о других преступлениях, в том числе убийстве и изнасиловании в Łagiewniki. Тяжело вооруженные мародеры грабили автомобили, конные экипажи и даже поезда. В своем следующем письме польским властям тот же самый староста писал, что изнасилование и грабежи заставляют население бояться и ненавидеть советский режим.

Зимнее наступление Красной Армии 1945 года

Случаи массового изнасилования произошли в крупных польских городах, захваченных Красной Армией. В Кракове советский въезд в город сопровождался волной изнасилований женщин и девочек и повсеместным хищением личной собственности. По словам профессора Чавальбы из Ягеллонского университета, такое поведение достигло таких масштабов, что польские коммунисты, установленные в городе Советским Союзом, составили письмо протеста самому Иосифу Сталину. На главном вокзале Кракова были убиты поляки, которые пытались спасти жертв группового изнасилования. Между тем проводились церковные мессы в ожидании вывода советских войск.

Польские женщины в Силезии стали объектом массовых изнасилований вместе со своими немецкими коллегами даже после того, как советский фронт продвинулся намного дальше на запад. В первые шесть месяцев 1945 года в Дембской Кузне было зарегистрировано 268 изнасилований. В марте 1945 года около Рацибужа 30 женщин, захваченных на льняной фабрике, были заперты в доме в Маково и подвергались изнасилованию в течение некоторого времени под угрозой смерти. Женщина, давшая показания в полиции, была изнасилована четырьмя мужчинами. Немецкие и польские женщины были задержаны на улицах Катовице, Забже и Хожува, а банды изнасилованы пьяными солдатами, обычно на улице. По словам Наймарка, военнослужащие Красной армии не делали различий по этническому признаку или между жертвами и оккупантами.

Польские и немецкие женщины в Вармии и Мазурии пережили одно и то же испытание, пишет Ostrowska & Zaremba.  В одном письме из «Восстановленных территорий» утверждается, что в городе Ольштын в марте 1945 года практически ни одна женщина не избежала насилия со стороны советских насильников «независимо от своего возраста». Их возраст варьировался от 9 до 80 лет. Иногда среди жертв были бабушка, мать и внучка. Женщины были изнасилованы бандами целых нескольких десятков солдат. В письме из Гданьска от 17 апреля 1945 года польская женщина, которая приобрела работу вокруг советского гарнизона, сообщила: «поскольку мы говорили по-польски, мы были востребованы. Однако большинство жертв там были изнасилованы до 15 раз. Меня изнасиловали семь раз . Это было ужасно." В письме из Гдыни, написанном через неделю, говорится, что единственным средством для женщин было прятаться в подвалах весь день.

Приход весны

Существуют доказательства того, что лазейка в советских директивах могла способствовать еще большему количеству изнасилований, совершенных в отношении польских женщин военнослужащими Красной армии, по словам Ежи Кохановского из Варшавского университета. Немецкие женщины были защищены (хотя бы частично) строгими инструкциями по обращению с ними во время перевода, выданными советским командованием. Тем не менее, не было каких-либо инструкций о поляках. В графстве Лешно некоторые «военные командиры» стали открыто заявлять, что их солдатам необходимо заняться сексом. В то же время фермы, переданные полякам, прибывающим из Креси, были обчищены от всего ценного Красной Армией, особенно воровалась сельскохозяйственной техникой, оставленной немцами.

По словам Островской и Зарембы, июнь 1945 года был худшим. 52-летняя жертва группового изнасилования из Пиньчова показала, что два советских ветерана войны, возвращающиеся из Берлина, сказали ей, что они боролись за Польшу в течение трех лет и, таким образом, имели право иметь всех польских женщин. В Олькуше было зарегистрировано двенадцать изнасилований за два дня. В Острувском уезде было зарегистрировано 33 изнасилования. В местном сообщении ополченцев говорится, что 25 июня около Кракова муж и ребенок были застрелены, прежде чем женщина была изнасилована в одной деревне, в то время как в другой 4-летняя девочка подверглась сексуальному насилию со стороны двух советских мужчин. Согласно статистике польского Министерства здравоохранения, в стране произошла пандемия венерических заболеваний, от которой страдают около 10% населения. В Мазурии до 50% женщин были инфицированы.

По словам историка Веслава Несобендзки, в Восточной Пруссии (Prusy Wschodnie) многие этнические немки, встревоженные нацистами, бежали перед наступлением советских войск, в результате чего польские женщины терпели изнасилования и были свидетелями систематического сожжения разграбленных дома, например, в городе Илава в конце января 1945 года при советском майоре Константинове. Свидетель Гертруда Бучковская рассказала о трудовом лагере под Велькой-Лулавой, в котором работают двести этнических белорусов. В конце января 1945 года Бучковская увидела их тела в снегу, когда бежала с ее матерью и пятью немецкими женщинами из Гамбурга, которые присоединились к ним. Пятеро немцев были найдены голыми и мертвыми в подвале дома на улице Рыбакова в Илаве несколько дней спустя.

Возвращение из принудительного труда

По словам Ostrowska & Zaremba, польские женщины, вывезенные в Германию на рабский труд, массово изнасиловались советскими солдатами, а также бывшими военнопленными. В мае 1945 года на конференции делегатов различных репатриационных отделений в итоговой резолюции говорилось: «через Старгард и Щецин идет массовое движение польских людей, возвращающихся с принудительного труда в Третий Рейх. Они подвергаются постоянным нападкам со стороны отдельные солдаты, а также организованные группы. Во время путешествия поляков часто обворовывают, а польских женщин насилуют. В нашем ответе на вопрос, заданный польской делегации о том, можно ли считать изнасилования польских женщин исключительными, руководство местными Отдел репатриации на основании постоянного контакта с возвращающимися поляками заявил, что женщины являются объектом насильственной агрессии как нечто само собой разумеющееся ». Русский историк я. С. Драбкин предположил в интервью 1989 года, что «не солдаты стали причиной большинства проблем с изнасилованием в оккупационной администрации, а бывшие советские военнопленные и советские граждане, работающие на СВАГ, которые часто носили форму», которые выглядели одинаково.

Иногда даже присутствие милиции не могло обеспечить адекватную защиту, поскольку милиционеры часто были разоружены. Для женщин движение поездов и вокзалов было особенно опасно, как в Быдгоще или вокруг Радома и Легницы. Серьезная ситуация в Померании была описана в отчете одного из представителей «Делегатура Рожду на Край», цитируемом Ostrowska & Zaremba. В некоторых округах были фактически "оргии изнасилования". Комендант штаба польской милиции в Тшебятуве предупредил всех польских женщин не выходить на улицу без сопровождения.

«С почти двумя миллионами российских дезертиров и бывших военнопленных в оккупированной Советским Союзом Европе неудивительно, что бандитизм с их стороны стал серьезной проблемой для оккупации», - пишет Наймарк. Количество польских жертв изнасилования в 1944–1947 гг. Будет трудно точно оценить.  Самая большая трудность в оценке их числа связана с тем, что этнический состав жертв не всегда указывался в польских официальных отчетах. В целом отношение советских военнослужащих к женщинам славянского происхождения было лучше, чем к тем, кто говорил по-немецки. Согласно Ostrowska & Zaremba, вопрос о том, можно только гадать могло ли число чисто польских жертв достичь или даже превысить 100 000.